Слова Джона Капентера.

Впервые за время работы в редакции Джон не отправился за границу разбазаривать редакционные деньги. В этом месяце он спас жизни. А именно — шесть никчемных жизней и три кчемных.


«Бывают такие минуты, когда кажется, что жизнь бессмысленна, пуста,  и в конце не видно спасительного света», — так объяснил ГлаВред свое депрессивное состояние. Когда мы спросили, что повергло его в пучину горестных, саморазрушительных мыслей, ГлавРед, роняя слезы на пухлые щеки, объявил, что в офисе нет хлеба, а у него через тридцать минут очередной прием пищи.

«Большое дело», — подумал я, полагая, что, если уж нельзя обойтись без хлеба, то самому сходить проще простого. Однако по лицам своих коллег я понял, что дело-то и правда большое! В офисе поднялась страшная паника: все искали кусок черного хлеба. А с ГлаВредом происходило что-то невероятное — он просто-таки угасал на глазах. Отчаяние овладело им полностью, он упал на диван и объявил, что не может двигаться. И, как следствие ужасной подавленности, ГлаВред достал мыльные пузыри и начал развлекаться.

Раньше жребий в редакции бросали так

Наш корректор Нео Тразимая на правах самой здравомыслящей собрала коллектив в кружок и, отобрав зубочистки у коня Ферраста, сломала одну из них. Итак, предстояло тянуть жребий — кто вытянет короткую зубочистку, тот и отправится в магазин. Все жутко волновались, а Луи даже потерял четыре килограмма. Короткую зубочистку вытянул я, и тут же ГлаВред громко объявил: «Осталось 25 минут». Я схватил бумажник и выбежал из офиса. У самой двери меня настигла громогласная мольба плачущего Павлика поторопиться. Я даже боялся подумать, что будет, если я опоздаю. Я засек время.

В голове вертелся образ нашего района — я пытался вспомнить, где находится ближайший магазин. Как назло в голову лезли бесполезные воспоминания о моем ручном аллигаторе Двойном Лососе и поздравления Ферраста с Новым Годом! На минуту я задумался, стараясь вспомнить, что именно сказал Ферраст, но вовремя осознал, что Ферраст не умеет разговаривать. Посмотрел на часы — осталось 23 минуты.

Я выбежал из здания и упал. Встал и снова упал. Сделал шаг и упал. Оглянулся вокруг — никого. Что за черт?! Часы показывали 22 минуты. Я обогнул дом, потом еще раз и еще… зачем я три раза обогнул дом? От волнения я, видимо, превращаюсь в идиота. А, может, это НЛО — чего на себя грешить? Коллеги высунулись из окна и потребовали перестать наяривать круги. До часа «Х» осталось 18 минут.

И вот, когда я в последний раз пробегал мимо подъезда, из здания выбежал Ферраст и дал мне жетон на метро. Вот чего мне не хватало! Все! Теперь, когда со мной жетон, я вновь обрету хладнокровие.

Тут же я вспомнил, где находится ближайший супермаркет. Через пять минут я уже стоял возле кассы и протягивал деньги кассиру. Я посмотрел на чек — время, отбитое на бумажке, неоднозначно намекало на то, что через тринадцать минут ГлаВредом овладеет неслыханная ярость. Я выбежал из супермаркета с криками радости: «Я купил хлеб! Я купил черный хлеб!». Люди смотрели на меня, словно на умалишенного. Глупцы, они не понимают от чего я спас их, да и всю вселенную прицепом. Данное событие послужило поводом, чтобы я сам себя поставил в один ряд с  Брюсом Уиллисом, Арнольдом Шварценнегером и

Священный артефакт

Дональдом Даком — то есть другими героями, спасавшими мир. От мысли, что когда-нибудь мое имя будет стоять   где-то между Дональдом и Брюсом, я преисполнился гордости и всплакнул. Посмотрел на часы — 10 минут.

И вот он дом, вот оно заветное окно, вот он камбоджийский мальчик, занимающийся ушу на подоконнике. Интересно, как он умудряется размахивать шестом, не выбивая при этом стекла и зубы у проходящих сзади коллег. Хм…

По мнению экспертов, причиной возгорания стало гороховое пюре

И вот в минуту, когда я был готов зайти в подъезд, сзади раздался крик: «Пожар!». Я остановился. Крик раздался снова. Послышался звон разбивающегося стекла — в доме напротив, на балконе второго этажа, стояла девушка и звала на помощь. Огненные языки пламени вырывались из окна рядом — очевидно, комната, в которой находилась юная особа, должна была вскоре загореться. Я бросился к ней. Часы, словно кандалы, сжимали запястье и тянули обратно к подъезду. Секундная стрелка со

скоростью болида из Формулы-1 неслась по циферблату, отсчитывая время до апокалипсиса. Сзади раздавались крики моих коллег из окна. «К черту девку, нас спасай», — кричал Луи; «Как залезешь к ней, прихвати огниво!», — просил Семен; «Мильтао банзу экудэ», — пробасил камбоджийский мальчик; «Возвратись, горемычный», — причитала Клавдия Ивановна; «Если у этой дамы есть шелковое постельное белье, возьми один комплект, все равно же сгорит», — поспешил напомнить домовитый Елисей; «Будь осторожней», — напутствовала меня Нео Тразимая. Павлик молчал — видимо, парень лежал без сознания. «5 минут!» — истошно прокричал Ежака.

Я остановился под балконом девицы. Так как расстояние между нами было небольшое, я крикнул девушке, чтобы она прыгала. Но та, поддавшись панике, наотрез отказалась. Во второй раз я уже приказал прыгать, но она снова отказалась. Где-то далеко послышалась сирена пожарной машины. На секунду я подумал, что можно оставить девушку, ведь пожарные через пару минут будет здесь и спасут ее. Но вид ее обнаженных грудей, видневшихся через глубокое декольте ночнушки, затронул во мне мужское начало и оно, начало, твердое, словно стержень, заставило меня передумать.

Видя, что девушка продолжает меня игнорировать, я схватился за решетки, которыми было защищено окно первого этажа, и подтянулся вверх. Циферблат часов промелькнул перед глазами — минутная стрелка была в трех минутах от моей гибели. Жаркое пламя лезло из окна, в комнатах что-то громко трещало и с шумом падало. В любой момент мог взорваться газ.

Словно бойскаут, я подтягивался своими накачанными, мускулистыми руками и в мгновение ока оказался перед девушкой. Без лишних слов я схватил ее на руки. Но как прыгнуть на землю? Я могу покалечить это прекрасное создание! Внизу под балконом заржал Ферраст! О, мой верный друг! Я оттолкнулся и прыгнул вниз. Больно! Больно, мать вашу, на хозяйство приземляться! Ферраст поскакал к нашему подъезду. Оставалась одна минута. Положив кричащую девушку на плечо и держа в другой руке хлеб, я медленно поднимался на третий этаж. Ферраст припустил вперед. Когда я подходил к офису, услышал крики моих коллег: «Десять, девять, восемь…». Вдруг раздался голос ГлаВреда: «Ваши часы отстают. На моих осталось пять секунд!» И коллеги, не меняя тона голоса, продолжили считать: «Четыре, три, два, один». Тут я ввалился в офис.

Осада! Где кипящая смола и камни?

Заметно приободрившись, Ежака встал и запел под нос песенку. ГлаВред подошел ко мне, погладил по голове, взял буханку черного хлеба, девицу и исчез в своем кабинете. В офисе воцарилась тишина. Только из кабинета Ежаки доносился веселый смех и звяканье посуды.

Коллеги поднесли мне семь чашек горячего кофе (от каждого по одной) и посоветовали взять отпуск. Я отпил кофе. Ребята расходились по своим местам. За окном тушили пожар. Дрожащие руки выронили одну чашку, я взял вторую, но поставил ее обратно на стол — руки продолжали дрожать. Черт, это были самые напряженные тридцать минут в моей жизни.