Неожиданно
для всех наш друг и коллега Лоренцо Мозгуччи серьезно испортил прелестный месяц
март. Как это произошло и
причем здесь Джон Капентер, вы узнаете, прочитав статью. И да, без ГлаВреда тоже не обошлось.
Легенды… ты не поверишь в них, пока сам не станешь частью легенды. Но будет уже поздно. (Пол МакДональд)
Поздравив Клавдию Ивановну и Нео Тразимую с 8 марта, я преисполнился добрых дум о прекрасном и решил, что текущий месяц пройдет хорошо. Погодка стояла чудесная: дул свежий ветер, светило желтое солнце, пахло весной. На работе все было тоже на удивление спокойно, я даже начал волноваться, что в этом месяце останусь без командировки. Однако недолго я изводил себя мучительными переживаниями: пятнадцатого марта, когда Павлик проиграл в финале соревнования по дартсу камбоджийскому мальчику, Ежака, выйдя из своего кабинета во врачебном халате, пригласил меня к себе. Сначала он долго и сбивчиво рассуждал о штукатурке в соседнем подъезде и новых правилах дорожного движения, а потом неожиданно заговорил медленно и внятно. ГлаВред рассказал мне, что собирается провести научный опыт с волшебной посудой – Кубками Жизни и Смерти. Но так как в магазинах такой посуды нет (Ежака объездил все супермаркеты города), остался один выход: отправиться за кубками в Египет! Мол, раз там бальзамировали, то, вероятно, что-то известно и о магических предметах.
Под видом сувениров здесь продают даже вот такие фотографии
Когда я на лету поймал жетон на метро, то понял — это вызов, и я должен его принять.
В
Египет мы с Феррастом прилетели на самолете. Я впервые был в Египте
несмотря на то, что служил в Израиле, который, как известно, совсем
рядом. Как-то так уж вышло, что не доводилось мне побывать в этой
солнечной стране. От Египта я не ожидал ничего, кроме тотального
преклонения местных жителей перед моим величием. Дело в том, что еще в
детстве мои родители, друзья, родственники и просто посторонние люди
говорили, что я удивительно похож на египетских фараонов. На всех
сразу! То ли потому, что я до семи лет говорил только на арабском, то
ли потому, что до 10 лет ходил только боком, словно сошедший с рисунка
египтянин, то ли еще по какой незначительной причине. Тем не менее,
местные жители не спешили падать ниц при моем появлении, и всякий раз,
когда я бил их плетью по спине, они или давали мне сдачу, или звали
полицию. Никогда не понимал этих арабов!
Изрядно устав от многочисленных побоев, мы сели на поезд (да, на поезд!) и поехали к пирамиде Хеопса, этому прекрасному творению человеческих рук и инопланетного ума. Если бы она была выполнена в форме правильного овала, цены бы ей не было!
Когда мы подошли к пирамиде ближе и хотели войти внутрь, нас остановил охранник. Толстый, надушенный потом мужчина показал табличку, висевшую у входа: «Людям вход воспрещен». Я улыбнулся настоящей искренней американской улыбкой и спросил охранника, можно ли пройти внутрь коню? Тот задумался и кивнул. Я на ухо объяснил Феррасту свою задумку и, несмотря на все его сопротивления, затолкал мерзавца пинками внутрь. Задача у Ферраста была одна — сидеть в пирамиде дольше отведенного на осмотр времени. А когда охрана заволнуется, я, как хозяин, вызовусь отыскать своего питомца. Таким образом я заберусь внутрь и отыщу заветные артефакты.
Вечерело. Над пирамидой зажгли огни, пустили дымку, включили запись
криков умалишенных. Ферраст все не выходил. Охранник начал волноваться
и грызть ногти. Через десять минут, когда ногти неожиданно закончились,
бравый служитель порядка решил вызвать по рации помощь. Через каких-то
полчаса появились люди с автоматами, гуси и Человек-Паук. Все исчезли
внутри пирамиды, попросив меня не беспокоиться. Прошло еще полчаса, а
ни Ферраста, ни спасателей не было. Волновался уже не только охранник,
но и я: взять автограф у Человека-Паука дорогого стоит! Не став
дожидаться, пока охранник расплачется, я вызвался найти исчезнувших
людей и животных.
В пирамиде меня встретила непроглядная тьма, ледяной холод и продавщица
лыж. Спросив у доброй женщины, не видела ли она коня в гробнице, я
последовал в указанном направлении. Темные, мрачные коридоры вели меня
вглубь сооружения, но я не боялся заблудиться: отличная
Ради туристов аниматоры в отелях готовы на все...
память,
смекалка и военная выучка всегда выручали меня в самых безнадежных
ситуациях. Через десять минут я понял, что потерялся! Свет моего
фонарика (а я всегда ношу с собой фонарик) стал тускнеть, и вместе с
ним тускнел луч надежды на скорое освобождение из холодных лап
лабиринта. Я вспоминал внутреннее строение пирамиды, но не мог понять,
откуда же взялись бесчисленные боковые ходы и прочие лазы. Неужели та
карта, которую продают туристам, врет?! Если бы не наскальные рисунки,
на которых, к моему удивлению, был изображен мой ручной аллигатор
Двойной Лосось, я бы совсем пал духом.
Так, по мнению древних египтян, выглядит Двойной Лосось
Внезапно позади меня раздался шорох. Я оглянулся — это была мумия.
Инстинкт сработал мгновенно: дав с правой мумии в ухо (или в то место,
где раньше было ухо), я бросился бежать. Фонарик трясся в моих смелых,
дрожащих от страха руках. Сзади слышались тяжелые шаги, сопровождаемые
адскими воплями. Было безумно страшно! Через пять минут бегства от
мумии за одним из поворотов я столкнулся с конем. Правая рука тут же
устремилась в ухо, но знакомый глупый взгляд остановил ее в двух
сантиметрах от головы. Шаги приближались, в темноте слышался злобный
рык. Я осмотрел Ферраста: алчный конь тянул зубами два огромных мешка,
доверху набитых
египетским золотом. Я не стал расспрашивать Ферраста о
том, где он раздобыл мешки, а закинул поклажу ему на спину и,
взобравшись на него, помчался галопом сквозь темноту. Видимо, память
Ферраста (или нюх) была лучше моей, и через несколько мгновений мы
выскочили из пирамиды. К счастью, мы сделали это вовремя: охранник как
раз собирался заваливать вход в пирамиду огромной каменной плитой. Не
став ничего рассказывать охраннику, мы опрометью бросились на станцию,
чтобы успеть на ночной экспресс.
Лишь оказавшись в Киеве, мы с Феррастом, все еще опьяненные своей находкой и водкой из дьюти-фри, вспомнили о своем задании. Краска стыда покрыла мое обгоревшее под египетским солнцем лицо и бестолковую коричневую морду Ферраста. Однако, делать было нечего, и мы, склонив головы, вернулись в офис.
Павлик в это время брал реванш в дартс у камбоджийского мальчика и в
очередной раз с позором проиграл ему. На миг я подумал, что хоть
кому-то хуже, чем мне. Ежака сидел над книгой о египетской культуре и
разрисовывал картинки цветными карандашами. Увидев нас, он подскочил на
месте и бросился навстречу. Содержимое мешков тут же разлетелось по
всему офису: Ежака примерял корону, Луи размахивал золотым жезлом,
Лоренцо влюбленно рассматривал скрижали, Елисей любовался в зеркало,
Семен прятал в носки золотые монеты, Павлик считал отверстия в золотом
ситечке, а Клавдия Ивановна по-хозяйски взяла мешки, надумав применить
их в качестве многоразовых мусорных пакетов. На радостях Ежака вытянул
из мини-бара дорогое вино и принялся всех угощать. Лоренцо схватил
чашу, которая лежала в груде золота и, цитируя Гегеля, выпил из нее
вина. Стоило ему сделать глоток, как он потерял
Злополучный Кубок Смерти
сознание и упал на пол.
Все замерли. Казалось, даже Ферраст перестал пить из своего ведра. У
меня промелькнула мысль, что Ежака отравил Лоренцо кустарным вином, но
мой взгляд упал на картинку, которую Ежака не успел разрисовать в книге
о египетской культуре. То, что привлекло мое внимание, оказалось Кубком
Смерти. Как гласила легенда, приведенная на странице рядом, выпивший из
Кубка засыпает навечно. И лишь только оросив его губы напитком из Кубка
Жизни, можно разбудить бедолагу. Тут же, в груде золота, нашелся и
Кубок Жизни. Однако, когда я хотел разбудить Лоренцо, Ежака остановил
меня, сказав, что наука не простит ему, если он упустит такую
возможность глубже изучить человеческую природу. Лоренцо поместили в
аквариум и тут же о нем забыли. Ежака поблагодарил меня за работу и
позволил взять себе из сокровищ золотую сбрую для коня, которую у меня
тут же отобрал Ферраст.
Уставший, я упал на диван и заснул. Мне снился Египет и обмотанный бинтами Лоренцо, преследовавший меня по темным коридорам пирамиды. Весь в холодном поту я проснулся. В офисе было темно и тихо, лишь в мешке скромно поблескивало золото. Не хотелось ни о чем думать. Я укрылся коричневым пледом Ферраста и снова заснул, на этот раз без кошмаров.
