Пропустив Крещенские морозы и самый подходящий день, когда в прорубь лезут все, кому не лень, даже президент, я все-таки набрался смелости и решил опробовать на себе это народное средство поддержания здоровья и бодрости духа.

Около недели я обхаживал берега Днепра, выбирая заводь потише, где можно было бы спокойно окунуться, причем так, чтобы никто не видел моего позора и не слышал моих воплей. А вопли, как я полагал, должны быть обязательно. К сожалению, мой ненаметаный глаз так и не смог остановиться ни на одном участке, так как для меня лед на реке — он и в Африке лед, а берега тоже все одинаковые. К тому же я полагал, что экстремальному погружению должна предшествовать какая-то специальная подготовка. Мне нужен был наставник-специалист — настоящий морж!

Обойдя без толку киевский зоопарк и дельфинарий, я понял, что ищу не там, и отправился туда, куда надо было пойти с самого начала, — www.google.com.ua. Правда ведь, зачем выдумывать велосипед? Всего несколько минут спустя я набрел на какой-то киевский клуб «Серебристый морж», где мне, как я полагал, должны были помочь обрести гармонию с природой.

А мы, дураки, в другое место поехали...

Набрав указный телефонный номер, я договорился, что в ближайшее воскресенье в десять утра меня из редакции заберут на машине. Пришлось ждать несколько дней, и я сгорал от нетерпения испытать новые ощущения и потешить своего чертика, отвечающего за мое стремление к мазохизму. В воскресенье ровно в десять утра за мной заехали. Внизу у парадной меня встретил на старенькой копейке благочестивого вида дядя пенсионного возраста. Одет он был в синие советские спортивные штаны с пузырями, на тело с пивным животиком был натянут свитерок ручной вязки, на макушке красовалась шапка-петушок. Дядя улыбался во все свои двадцать три зуба. Именно таким я и представлял руководителя клуба моржей. - Григорий, — протянул здоровую лапищу пенсионер. Представившись и пожав протянутую руку, я тут же проникся к инструктору максимальным доверием. От Григория исходил удивительный позитив и бешеная энергетика. К вечеру я полагал стать таким же, как он.

Прорубь звала меня.

Мы сели в машину и куда-то поехали. По пути Григорий рассказал, что можно поехать в Гидропарк, где обычно собираются все моржи, но, по моему хотению, мы поехали в парк Партизанской славы. По словам Григория, там находились три «затышных» озерка, где мы будем предоставлены сами себе и проруби.

Ехали минут 30, что по киевским меркам совсем недолго, потом Григорий остановился, заглушил двигатель и приказал вылезать. Заперев машину, Григорий поинтересовался состоянием моего здоровья: нет ли у меня каких-либо заболеваний сердца и сосудов, гипертонии, нарушения мозгового кровообращения, эпилепсии, так как в противном случае вместо бодрости духа и свежести тела я рискую получить сердечный приступ из-за спазма сосудов, судороги и быстрое развитие пневмонии. Я заверил, что в моем роду отродясь ничего подобного не было, только редкие случаи шизофрении и самодурства по мужской линии. Кажется, инструктор остался доволен моим ответом, так как одобрительно кивнул.

Мы спустились к озерку, где в десяти метрах от берега уже была загодя кем-то прорублена прорубь. Инструктор достал специальный инструмент наподобие неглубокого ковша, только с очень длинной ручкой, повозил ею в проруби и собрал всю ледовую кашицу, которая могла бы помешать погружению. Признаться, пока Григорий орудовал в проруби, я малость подмерз, и черное зияющее отверстие с ледяными краями начало меня немного пугать. Только от того, что я смотрел на него, я уже мысленно мог представить, до каких же чертиков должно быть там холодно. Уж не сбежать ли, пока не поздно?

Здесь могла бы быть ваша могила

- Раздевайся, журналист. Хватит глаза пучить, — скомандовал Григорий и сам начал неторопливо раздеваться.
- Холодно… — простонал я.
- Сейчас согреешься. Раздевайся.

Выхода у меня не было. Отказаться было неудобно, так как это была моя инициатива; никто меня за руку сюда не тащил, я сам попросил человека посодействовать. Но было и правда чертовски холодно. Пока я размышлял об этических материях, Григорий уже скинул с себя всю одежду, включая исподнее, и теперь стоял передо мной в одних носках.
- Носки нужны, чтобы ноги не поранить, когда будешь вылезать, — опередил он меня своим ответом.

Стараясь не пялиться на голое тело инструктора, я нехотя стянул с себя шарф, куртку, реглан, свитер, джемпер, кофту, рубашку, футболку, майку… Обычно я не такой мерзляк, но именно в этот день я посчитал необходимым перестраховаться и надел все, что нашел в шкафу у Елисея Милашко.
- Трусы обязательно снимать? — опять заскулил я.
- Снимай-снимай, поболтыхаешь в кои годы своего мальца, журналист.

Ждать от Григория сочувствия было напрасно. Стянув с себя боксерки, я теперь тоже стоял в одних носках, и ледяной ветер обволакивал меня, замораживая меня все больше и больше.
- Холодно, журналист? Сейчас согреешься.

Только я подумал, что сейчас мы, по меньшей мере, «бахнем по маленькой», как инструктор извлек из одной из сумок, что мы прихватили, что-то наподобие плетки и, размахнувшись, щелкнул по льду.
- Беги, журналист!
- Что? — то ли недоумевал, то ли тупил я от холода.
- Беги, говорю, — и последующий удар пришелся на мою левую ягодицу.
- Спасите! — закричал я и побежал прочь от свихнувшегося инструктора.

Отражение в воде как-то разу насторожило

Признаться, я его недооценил. Недооценил в любом случае. Не давая мне выбежать на берег, Григорий гонял меня следующие пятнадцать минут по озеру, подгоняя меткими ударами хлыста по ягодицам и бедрам, пока у меня не выступил пот на лбу. О холоде я в какой-то степени забыл и теперь в полной мере оценил мудрость инструктора. - Ну, вот теперь ты готов, — констатировал Григорий, загоняя меня хлыстом к проруби. - Может, не надо? — мне было уже не холодно, но все так же страшно. - Надо, Федя, надо. С этими словами Григорий с разбегу толкнул меня в прорубь и сам свалился следом.

Ни один контрастный душ, скажу я вам, не приносил мне подобных ощущений! В самое первое мгновение показалось, что меня окунули в кипящее масло. Почему-то такой сигнал получил мой мозг от нервных окончаний. Но уже долю секунды спустя я понимал — вода жутко, ЖУТКО ХОЛОДНАЯ! Сердце подскочило куда-то к горлу, но главное — вот где пригодился мне мой кремастерный рефлекс (для тех, кто с прошлого номера так и не посмотрел в гугле, что это такое, скажу — пойдите и посмотрите хотя бы сейчас). С перепугу я бешено молотил руками по воде, боясь утонуть, хотя ясно нащупывал ногами дно.  Рядом довольно фыркал и сплевывал воду Григорий.

Спустя максимум тридцать секунд я заметил, что мои движения становятся все более скованными, холод начал проникать даже во внутренние органы, но самое противное было, что возникла боль в висках и затылке
- Григорий, бл… блин! — единственное, что смог я выговорить.

Возможно, было в это мгновение с моим лицом что-то такое, что инструктор тут же стер свою лучезарную улыбку, схватил меня за руку и потащил из проруби наверх. Вытянув меня, он достал из сумки два больших махровых полотенца, одно дал мне, а вторым начал сам меня обтирать. Удивительно, но я совершенно не чувствовал холодного ветра. Ветер обдувал меня, но после проруби он казался теплым и приятным. Хотя нет. Это ощущение продлилось только секунд десять, а потом я опять начал замерзать. Григорий выудил из сумок две бутылки с перцовкой, приложился к одной, а вторую протянул мне.  Я был бы и рад выпить, но дрожащие пальцы не слушались, и отвинтить крышку мне не представлялось возможным. А красавец инструктор, подбоченившись, выставил вперед свое пузо и моржовое хозяйство и лихо выглушил в несколько глотков пол-литра. - Ну, чего стоишь? Одевайся, журналист. Заболеешь еще. Опомнившись, я в тридцать секунд натянул на себя

После проруби — как заново на свет родился

все свои свитера и регланы и спринтерским бегом рванул к машине. Внутри Григорий включил печку, дал мне горячего чая из термоса, и я, наконец, смог расслабиться. Дрожь прошла, я пил чай, смотрел на озеро и понимал, что мне хорошо. Да-да, именно хорошо. Что мне обещали, я получил: отличное настроение, бодрость духа и любовь к жизни.

Минут через тридцать я все же нарушил тишину:
- Григорий, съездим на следующих выходных еще раз?
- Можно! — ответил инструктор, открывая еще одну бутылку с перцовкой.


Внимание! Воспроизведение описанных событий в домашних условиях без пристального наблюдения врачей-психиатров опасно для жизни. Все описанное в тексте выполнялось специально подготовленным профессионалом-редактором журнала «Боб» под пристальным оком МЧС. Никогда не повторяйте этого дома!