Слова Джона Капентера.
Если входное сопротивление триггера Шмитта стремится к бесконечности,
то безумие нашего ГлаВреда Ежаки стремится в Великий Устюг. Именно туда
был отправлен наш сговорчивый корреспондент Джон Капентер, чтобы
доставить письма-попрошайки от редколлегии Деду Морозу... или все же Санта-Клаусу?
Только одна вещь приближает меня к смерти — Новый Год.
(Пол МакДональд)
Первое декабря. Я ждал украинских холодов, украинской зимы и заказанные
в телемагазине гильотинки для обрезания. Последнее я заказал по просьбе
Елисея, который постеснялся сделать это от своего имени. На мой вопрос,
зачем ему гильотинки, Елисей, скромно улыбнувшись, ответил, что хочет
провести пару психологических тестов среди коллег.
Когда я зашел в офис, то тут же погрузился в атмосферу секретности:
каждый член редакции сидел за своим столом и, отвернувшись от
остальных, что-то писал. Ежака подвел меня к зеркалу и, любуясь
накачанными бицепсами своего бедра, поведал суть моего нового задания:
я должен буду отправиться в Великий Устюг, встретить там Деда Мороза и
отдать ему письма редакции.
Я был безумно рад такому серьезному заданию, хотя и заметил грубую
ошибку невнимательного Ежаки, назвавшего нашего Санта-Клауса каким-то
бессмысленным именем «Дед Мороз»! Я никогда не спорил с начальниками —
не стал делать это и сейчас, молча решив для себя, что поеду, конечно
же, в Лапландию, а не в какой-то там Великий Утюг.
Конь в пальто
Меня
собирали в дорогу всей редакцией: Луи одолжил мне на время
путешествия свою шапку-ушанку,
Елисей — теплый оранжевый свитер, Лоренцо — один конек, а Ежака — жетон
на метро! Бежавший мимо юнкор Павлик с хитрым видом всунул мне в руку
газетную вырезку, где говорилось, что в Сербии нашего Санта-Клауса
зовут Ежишеком. Мой пытливый ум тут же начал устанавливать мистические
связи между
Ежишеком, нашим Ежакой и Сербией, но меня отвлек Ферраст. Он стоял
перед зеркалом в новом пальто, подаренным Елисеем Милашко, и активно
любовался собой, тем самым мешая ГлаВреду целовать свои трицепсы.
Когда я попросил денег на
дорогу, Ежака попрекнул меня, сказав, что и так потратил на жетон треть
бюджета. Но, покрутившись возле зеркала еще с десяток минут, он отдал мне
свои глупые детские рисунки с тем, чтобы я продал их и тем самым
выручил деньги на поездку. Широкой души человек этот Ежака! Сама
щедрость! Мне вспомнился мой ручной аллигаторДвойной Лосось, который остался
на
родине. Думаю, он и
в этом году переоденется в Санта-Клауса, сядет в
супермаркете возле елки и будет выслушивать каждого ребенка, желающего
что-то попросить у Санты. Кстати, настоящий Санта далеко не так одинок,
как мой Лосось, — он живет в избушке на сопке Корватунтури неподалеку от
финского
города Рованиеми со своей женой,
тетушкой Моури. Попасть туда могут только духи. Никто из людей не
бывал в этом домике. Значит, я буду первым человеком, который нагрянет
к Санте домой и увидит его в исподнем! Нет ничего невозможного, если
тобой движут свобода, демократия и ГлаВредовские пинки.
Чартерным рейсом мы с лошадью добрались до Рованиеми. Всю дорогу
Ферраст диктовал мне письмо для Санта-Клауса. Подумать только — конь
конем, а в стольких вещах нуждается!
Когда самолет приземлился, мы с опаской шагнули на финскую землю,
ожидая подвоха от каждого, кто не говорит по-английски, по-русски или
по-лошадиному. Ферраст плотнее жался ко мне и, застегнувшись на все
пуговицы, хмуро смотрел на прохожих. Я попросил Ферраста принюхаться,
чтобы понять, далеко ли находится Санта, и Ферраст, словно ищейка,
повел меня по улицам города. Через четыре часа непрофессиональный нюх
Ферраста привел нас на мост Ятканкинттила, переброшенный через реку Кемийоки. Разумеется, никакого Санты
здесь не было. От злости хотелось пнуть Ферраста под зад, но, памятуя о
ноябрьской драке, я передумал. Используя свой английский и
очаровательную улыбку Ферраста, мы подходили к прохожим и спрашивали,
как нам найти Санта-Клауса. Все, как один говорили нам о каком-то
Санта-Парке — центре развлечений в Рованиеми. Никто не сказал мне, что
Санта живет на сопке Корватунтури, никто не показал, как туда
добраться. Конечно, они ведь не верят в Санту! Но мы с Феррастом не
такие! Уж мы-то точно знаем, куда ведут тайные эльфийские тропки!
Неожиданно мои размышления прервал громкий всплеск. Сначала я подумал,
что это самолет упал в реку, и в предвкушении отличных снимков полез в
сумку за фотоаппаратом, но, к моему глубокому сожалению, это был всего
лишь Ферраст: перегнувшись через перила моста, он не удержался и упал в
воду. Не теряя ни секунды, я выполнил комплекс упражнений для разогрева мышц и молнией бросился за
ним. Кемийоки подхватила меня так легко, словно я был не большим
мужиком, а заячьим эмбрионом.
Подводные съемки — Жак-Ив Кусто
С моей стороны было бы разумно бросить
рюкзак, в котором я вез письма Санте, но я не мог так поступить.
Поэтому я выбросил письма моих друзей, спрятав на самое дно утюг
и электрочайник, чтобы они не испортились. Через час изнуряющей борьбы
с течением (а я несколько раз передумывал спасать Ферраста и плыл
назад), я заметил бедное животное. Мой верный друг громко ржал и
безумно оглядывался по сторонам в поисках помощи. Мои руки подобно
ковшам экскаватора погружались в воду, приближая меня к тонущему телу.
Сначала Ферраст испугался — видимо, он подумал, что мои руки
действительно превратились в эти самые экскаваторные ковши. Чтобы
успокоить Ферраста, мне пришлось дать ему хлесткую пощечину. Еще
никогда я так не боялся за жизнь лошади! Я ухватил Ферраста за ресницы и начал
грести к берегу. Долгие триста метров преодолевал я с лошадью и
рюкзаком на плечах, пока не достиг суши.
Вечерело… Мы развели костер и повесили мою одежду и пальто Ферраста
сушиться. Было чертовски холодно. Я осмотрелся: огни города горели
вдалеке, грозная ТЭЦ темнела среди сумерек — казалось, цивилизация
осталась далеко позади, бросив нас с Феррастом один на один с дикой
природой. Да, именно здесь мифы смешиваются с реальностью и начинается
таинственный сказочный мир.
Куда же нас принесла Кемийоки? Судя по синей полумгле, окутавшей наше
пристанище, я понял, что мы в Лапландии, ведь здесь с ноября по январь
царит ночь! Я осмотрелся: за белыми припорошенными речными долинами
высились горы, повсюду испещренные ущельями. Наши обнаженные тела
освещал месяц, вспышки северного сияния играли бликами на моих ягодицах
и проплешинах на мясистых щеках Ферраста. Я поближе подсел к своему спутнику и
попросил его что-нибудь спеть. Ферраст на минутку задумался и замычал
что-то из своего любимого Магомаева. Да, надо будет научить его паре
песен о диком Западе…
Через час стало нестерпимо холодно — к счастью, наша одежда почти
высохла. Одевшись, мы отправились по замерзшей тундре к одной из
вершин. Широко огибая большие озера, мы шли в направлении старых
невысоких гор в надежде найти ту самую Корватунтури, на которой живет
Санта-Клаус. Страшно хотелось есть, но кроме лишайника и морошки
ничего не было. Ферраст уплетал морошку подобно истинному финну, я же
старался абстрагироваться от навязчивых мыслей, вспоминая дорогого
Двойного Лосося. Как он там? Нашел ли подходящий наряд Санты или снова
будет одет в костюм на несколько размеров меньше?
Вдруг мы услышали крик — он доносился откуда-то из-за горного уступа. Уж не горные ли это тролли, пьющие напитки, настоянные
на крови людей? Я не высказал это опасение вслух, боясь еще больше
напугать Ферраста. Тихо ступая по снегу, я выглянул из-за уступа: прямо
передо мной, в двадцати шагах, вокруг разведенного костра сидели
неясные тени и громко разговаривали. Как я желал в ту секунду, чтобы
рядом оказался кто-то умный и мудрый, способный дать совет, как
поступить — подойти к загадочным существам или нет? Но вместо этого
сзади меня приплясывал, дрожа от холода, глупый конь. И все же я
решился выйти из своего укрытия и приблизиться к сказочным созданиям. В
том, что это были горные эльфы, я не сомневался.
- Сами вы саами!
Я поднял руки вверх и направился к костру. Существа, заметив меня,
замерли и прекратили разговаривать. Подойдя ближе, я увидел, что они
удивленно уставились на меня, некоторые вскочили на ноги и схватили
палки. Я заговорил с ними на английском, пытался представиться и
успокоить их, но они испугались еще больше. Заметив, что они смотрят
куда-то за меня, я обернулся и понял, в чем дело. Ферраст, этот
непутевый конь, спрятался за моей спиной — во
тьме, окутавшей нас, я
виделся бедным эльфам настоящим кентавром!
Я отогнал Ферраста и
успокоил эльфов, которые, к моему большому сожалению, оказались вовсе
не эльфами, а саами — народом, который живет в Финляндии. Добродушные,
милые саами обогрели нас с Феррастом и накормили жареным мясом. Когда
разговор зашел о цели моего путешествия, мои новые товарищи засмеялись,
сказав, что Санта — это не более чем выдумка для детей. Но
если я хочу, они мне покажут, как добраться до горы Корватунтури. Я был
несказанно рад такой помощи и подарил их главному охотнику значок
бойскаута! Каково же было мое удивление, когда я узнал, что мы с
Феррастом уже находимся на этой самой Корватунтури. А хижина Санта-Клауса, по местным преданиям, должна располагаться в десяти
километрах к северу. Напоследок, когда охотники почти скрылись в одной
из долин, до меня донесся крик одного из них, предупреждавший опасаться
каких-то там нычников. Расслышать слово полностью я не смог.
Мы с Феррастом, собрав остатки мужества и хлебных крошек, пошли строго
на север. Ветер начал усиливаться, снежные хлопья носились в воздухе,
инеем покрылись наши с Феррастом ресницы и брови. Грива же Ферраста
напоминала пышную белую шаль, вязанную маленькими петельками. Его хвост
то и дело вздымался вверх, струшивая на землю снег. Три часа тяжелого
перехода через небольшой горный хребет и десяток болезненных падений
спустя мы услышали странные звуки: казалось, нас кто-то
зовет. Но кто
может знать меня и Ферраста здесь, в Финляндии, на горе Корватунтури?
Метрах в ста левее, укрываясь за снежной завесой, двигались какие-то люди. Их силуэты постепенно приближались. Возможно, это мои друзья-саами
вызвались нам помочь? А может это рождественские эльфы, охраняющие
личную территорию Санты? Или же это горные тролли, рыскающие по
заснеженной пустыне в поисках свежего конского мяса?
— Стоять, чурка! Пограничные войска Российской Федерации! — послышалось из темноты.
Пограничники! Именно о них мне прокричал один из саами, исчезая в долине. Но
почему же я должен их остерегаться? Не заберут ли они Ферраста в
рабство, чтобы тот собирал хворост и носил для них воду? Я сделал вид,
что не расслышал крика, и прибавил ходу. Тени не отставали, и мы
с Феррастом уже бегом кинулись прочь.
Что здесь могут делать российские пограничники? Я рылся в памяти, стараясь
отыскать ответ на этот животрепещущий вопрос. И тут меня осенило! Вершина
горы Корватунтури находится в России! Да и сама гора практически
полностью стоит на российской территории. Следовательно, и Санта живет
в России! А мы с Феррастом — нарушители государственной границы!
Мне всегда хотелось выпить с русскими водки, но теперь от этого желания не осталось и следа! Уж если
и представится такая возможность, то на Колыме, среди поваленного леса.
А мне ой как не хотелось валить лес! Мы бежали по долине навстречу
неизвестности и непроглядной тьме. Впереди показались лесные заросли.
Надежда отдать Санте письмо и остаться не пойманными забилась в сердце,
словно раненая птица. Но стоило нам скрыться за деревьями, как мы чуть
не угодили под полозья огромных саней, запряженных оленями. В санях сидел старик, крепко сжимая в руках поводья. Он посмотрел на нас и
кивнул головой, показывая, что мы можем прыгнуть в его сани. Ферраст,
наглое животное, занял почти все сиденье. Разве он не должен бежать в
упряжке, как олени? Что за нравы?
Через некоторое время мы оторвались от погони, оставив пограничников
любовно вспоминать двух ловких правонарушителей. Старик остановил
упряжку.
— Куда шли? — спросил он с сильным саамским акцентом.
Я рассказал незнакомцу о цели нашего похода, надеясь, что он подскажет, где живет Санта. Старик нахмурился и почесал бороду.
— Не дойдете. Конь скопытится, а ты сорвешься со скалы и упадешь в
пропасть. Хижина Санты находится на горном выступе и добраться туда можно только
на вертолете.
Я обреченно склонил голову, руки опустились сами собой, тело заболело
от усталости. Это что же получается — мы проделали такой большой путь,
рисковали жизнями, чтобы узнать, что с Сантой встретиться невозможно?
Хотелось рвать и метать, вырывать с корнем столетние ели и крошить на
мелкие крошки горы!..
А еще он умел рулить одной рукой...
— Давай свои письма. Думаю, я смогу передать их Санте — он часто ко мне заходит. И до Рождества должен обязательно зайти. — голос старика, хриплый и басистый, прозвучал, словно трубы ангелов,
возвещающие о спасении!
Мы вылезли из саней. Я вынул из рюкзака свое письмо и передал ему. Старик спрятал письмо под тулуп и громко
причмокнул. — Передайте Санте, что я верю в него! — крикнул я старику. — Я знаю! — ответил мне густой бас.
Сани вдруг поднялись в небо и полетели над лесом. Ноги Ферраста разъехались от удивления, а я замер, словно примерз к земле.
— Санта!
Через два дня я стоял в аэропорту Рованиеми, с грустью вспоминая
удивительное путешествие в сказочную страну Лапландию, родину
Санта-Клауса. Впереди меня ожидал перелет домой, белое небо в
иллюминаторе, шум Киева и обиженные лица в редакции. С этим я
справлюсь. Но как справиться с тем, что я ехал в санях самого
Санта-Клауса, жал на прощанье его руку и видел искорки в его хитрых
глазах? Я был счастлив, искренне, по-детски счастлив. По щекам потекли
слезы и я, бросив последний взгляд на высокую и гордую Корватунтури,
едва видневшуюся сквозь туман, кинул монетку на снег, надеясь еще раз
вернуться в сказку.
