День развратный, 17.05.2024, 09:33 Вы вошли как Гость
Группа "Гости"Приветствую Вас Гость

Журнал «Боб»

Альфа | RSS

Каталог статей

Главная » Статьи » Ноябрь, № 3 (3) 2009 » Экспериментальная страничка

Петр Первый
Слова Ежаки Сердуна, Елисея Милашко, Лоренцо Мозгуччи и Луи Регидрона.

С детских лет все помнят забавное Непонятно Что, гласившее, что «Петр Первый перднул (пардон) первый, показав пример полку
», способное повергнуть детские скудные умы в литературные эпилептические припадки. Невероятно, но факт: эта глупость пошла в народ. Мы, движимые тщеславием, словно Наполеон, Гитлер и Александр Македонский вместе взятые, двинулись по размытым временем детским следам с целью увековечить себя и повеселить вас.

А
х, абрикосовощекая, арбузогрудая Алевтина Афанасьевна… Аппетитный анфас Алевтины — аврал, ажиотаж, абсолютный абзац! Аристократичные азербайджанские арфисты активно аккомпанируют Алевтине, а атлетичные аргентинские астматики аплодируют ангелу.

Бородатый брадобрей бритвой брил бояр Бубей. Бакенбарды, брови брил, бодро басенки бубнил.

Волшебника Вольдемара, внука Верника, все вокруг величали Владыкой. Вольдемар владел вселенского величия волшебством, вгоняя врагов в вестибюль. Все враги возненавидели Вольдемара, ведь волшебством вялый волшебник восьмерых вражих вояк вздрючивал. Возмужавшие василиски возлюбили Вольдемара, возможно ввиду внешнего великолепия. Впрочем, все вышеизложенное — вранье выхолощенное во веселье внука Ванятки.

«Гарнирум Гастроминатус! — гремел голос Гермионы Грейнджер. — Гусь, гуляш, голубцы — готовьтесь!». Гарри глядел голодными глазами — горелки горели, горшочки грелись; горячая говядина, горки горошка, горчицы, глянцевые глазированные груши, горячий грог… «Гермиона, гость голоднее гоблина!» — голосил Гарри, готовый грызть гранит газовой горелки.

Долго делал Дима дом,
Долбал дырки долотом,
Древесину дрелью дрелил,
Доски дуба делал дверью,
Десять дней до двух дурдом —
Должно добрым делать дом.

- Етить его, еретика, — ел елец епископ. — Екаеться, Емелька, ежеминутно? Ектинью екай, еретик! Епископ ерничал, ерундил, ехидствовал.

Жажда жизни, животные желания, жадность желчью жгли Жучку. «Жестокие! — жаловалась Жучка жеманной Жульете, — желудок ждет, жажда жгучая... Женатые же жутко жадные, жиреют, жлобы. Жру жасмин, жуков, жаб!» «Жееесть!» — Жульетка жмурилась, жуя жирный жульен.

Знать, зодчие, знахари, землепашцы — задумайтесь! Злоключения закончатся, заговор загниет, завистливая злоба замолкнет, злословие затихнет... Здравомыслие заговорит, замысел заповедный — запущенный, забытый — зазвенит заново золотыми звонами! Запомните: зародыш здоровых замыслов заведомо заложен. Завладевший знаниями заставит золу золотом засиять, землю зацвести, задуманное завершиться!

Истину изрекал измученный игрой «Ильичевца» исполнительный инженер Ижевского исследовательского института Ираклий Игнатьевич, иронично игнорируя изумительные икры изящных индийских извращенцев. Избалованный изысканными изжаренными индейками, изнеженный Иван-искусник исподтишка иронично икал и испытывал испепеляющую изжогу. «Испробую искушение! — инициировал идею Иван. — Иначе извинюсь и июльской иллюзией испарюсь. Или — иносказательно — интервенция, или история, итить их инструментом ишака!».

Курчавый, курносый капитан крейсера «Катяшко» курил кубинскую, кардинал, канцлер, король кропотливо координировали курс каравана, какаду клевала кусочки кабачков, кабардинец кромсал кабанчика кривым кинжалом — кабак кипел!
Кадет Красилов краснел как кумачовый кафтан. Красивая кокетка Катенька кинула ключи, кивнула Красилову. «Козочка!» — кипел Красилов.
Кардинал катнул кулон Катеньке. Катя кинулась, как кошка. «Красилов — конь квелый. Кардинал — кум королю», — кумекала Катя.

Лежебока Лариса лакомилась лактозой, лизала леденцы, ловила лесных лягушек, лузгала липовый луб, любила ласку, лазила лазейками, лепетала лабуду, лечилась лекарствами — ломало Ларису.

«Мы, моя милая Марфуша, — махровейшие миллионеры, матерые москвичи. Многие месяцы мучений, менингиты, мартовские мастурбации — мириады мистических мотивов могут менять московскую мораль. Может, миниатюрны мозги мещанские, может, маргинальный маразм мешает мыслям…» — молвил маститый музыкант Модест Мусоргский. Мизантропичная морячка Марфуша мурлыкала менуэт Моцарта, мечтательно манипулируя Модестом. Маслянистый Мусоргский медитировал, мечтая мурыжить молодую морячку мглистыми месяцами. Мечтатель!..

Нацепив на нос нечто невообразимое, Нестор Николаевич Нестеренко, новобранец НИИ, ненавистно натянул носки.
— Ничего, нормально. Но надо нейлоновые.
Нестор нюхнул новые нейлоновые носки — нассали!
Надеть нечего, — напрягся Нестор.

О отче, образумь отрока. Оступился, отошел от основ особых, обморок отхватил. Одурманен очень обворожкой оказался. Окаянная особа. Очень опечален оказией. Отныне обещаю особ оных околицами обходить, отца ослушничать отказываюсь.

Пыхтя, паровоз полз по проржавевшему полотну. Пассажиры попивали пиво, проводники позвякивали подстаканниками, подростки потихоньку покуривали, провинциалы пустословили, престарелые пассажиры подремывали. Принцесса Полина, поборов презрение, прошла, поставила пожитки под полку, присела, провела пальцем по пыльному подоконнику… Перед Полиной пробегали перроны, потом поля, пустыри; поникшая природа, потерявшая пестроту, приготовилась покориться первым прохладным порывам. Полина плакала — противясь прихоти придворных правил, принцессе приходилось покидать полюбившиеся просторы Польши, прикинувшись простолюдинкой…

Разорвав руками розовую рубашку, Рома рыкнул, резко рванул рычаг. Робот, робко рыгнув, рухнул. Рыготнув, Рома размахнулся, развернулся — резко рубанул размякшего робота рельсой. Разве робот ровня Роме?
 
Сладостной свирелью соловей серебрил сиреневые сумерки. Серенада струилась серпантином, сплеталась сотнями сапфировых сетей, словно стремилась спеленать скудный свет стареющего солнца, сковать сердцебиение светила столетним сном. Седые сосны слушали соловьиную сказку, смола солеными слезами стекала со стволов.

Триста тридцать три тысячи триста тридцать три туберкулезника тверской тюрьмы теперь тождественны трупам. Такое теперь творится, товарищи.

Уроженец украинской усадьбы унтер-офицер Уильям Ушаков, умудрившийся уродиться уродом, устроился учителем уездного училища. Ученики, узрев улиткообразные усы Уильяма, уши утюгами, удивились, ухмыльнувшись: «Урод уродом». «Ужель?» — уязвился Уильям Ушаков, ухватил узду, утянулся. «Уильям Уварович, ума лишились? Удушиться удумали?» — успел услышать. Уронил руку. Умер.

Фак-фак-фак! Феерическое фиаско! Феноменальный фатализм! Фарцанул фальшивки — фанатичные фараоны фиксируют фрезой фар. Флаги falling, фантазии failing... Фирме — финиш…

Хилая, харизматичная Хавронья хрюкала. Хмуро ходил хазар хатой, хавая халу, хакал, химера! Хазар хайлом хулил христиан. Халда-хазарка, халдейски халтурила.
- Хамка! — хулил хазар хазарку.
- Халявщик! — хамела хазарка.
Хандрила харизматичная, хилая хрюша Хавронья. Хапуга-хазар харкнул.
- Харя! — храбрилась худая хозяйка-хазарка.
- Хаос! — хмыкнула Хавронья.
- Хватит! — хазар хвастнул характером. — Хавать хочу хачапаури!
- Худеем! — хихикнула хозяйка.
- Холера! — хилая, харизматичная хрюша Хавронья хищно храпнула.

- Ц-ц-ц-ц-ц, цент цена цветку! — цокал цареубийца-цыган, целомудренно целуя цветастый цветок царевны Цили.

Чеченский чебурек чересчур чужд человеку Чувашии.  Чавкает чувашец чебуреком, чувствует — чрезмерное чахоточное чувство.  

Шухер! Шифры! Широкозадая шиншилла Шива шальным шариком шасть — шипит шеф Шаинский, шизофреничный шиит, шаркает шагреневым шузом, ширяется шикарным шприцом, ширится широкоплечим шкафом. Шлепнулась шапка, штопаемая Шрамом, штурманом шотландской шлюпки! Шажочек… Шажок…Шаг… Шмыг! Шара!

Щавель щекотал щеки — щекотно! Щедро щебетала щипаная щебетунья-щебетушечка щегловка.

Эвакуированный эвенк-эвдемонист эволюционировал. Эзоповские эвфуизмы эвенка эйфорично экзальтировали эквадорца-экс-эзотерика. Эвенк, эквадорец — экзотичные экземпляры.

Ю
нела, Юля, юная Юнона и юлила, юродствовала, юдофобка! Ютилась юртами Югославии, юродливых юнкеров юморила. Юкагирская Юла!

Ясновидящий японец-язвенник Яков ягодничал и ябедничал. Янтарная ящерица, яшмовый ястреб ярили Якова.
Категория: Экспериментальная страничка | Добавил: Редакция (25.11.2009)
Просмотров: 623 | Комментарии: 1 | Теги: Экспериментальная страничка, Ноябрь 2009 | Рейтинг: 5.0/1 |
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Кто такой будешь?
Ингредиенты
Письмо ГлаВреда [1]
Письма читателей [1]
Лучшее письмо месяца [1]
Антидоты [1]
Боб многоликий [1]
Интервью с известным человеком [1]
Девушка месяца [1]
Святая простата [1]
Интервью с неизвестным человеком [1]
Искусство быть отвратительным [1]
Per aspera ad astra [1]
Каково это... [1]
Экспериментальная страничка [1]
Путеводитель для лампочек [1]
Кинозалп [1]
Вы серьезно? [1]
Глас народа
Будет ли вам нас не хватать, если с нами вдруг что-нибудь случится?
Всего ответов: 28
Одной строкой
Сколько-сколько?

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0